|
ДЕТСТВО, ОПАЛЁННОЕ ВОЙНОЙ
Я не напрасно беспокоюсь.
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память наша совесть.
Она, как силы, нам нужна.
Ю. Воронов
Этот рассказ я услышала от Лукиной Антонины Ивановны, родившейся и провёвшей своё детство в деревне Лыткино Ржевского района Калининской области (ныне Тверская область). Ей, двенадцатилетней девочке, тоже пришлось вместе со всей страной хлебнуть горя на оккупированной немцами территории. Детские воспоминания глубоко запали в память уже далеко не молодой женщины. Я с замиранием сердца слушала и живо представляла себе события военного времени, которые выпали на долю моих сверстников.
Давайте вместе пройдём этот путь и послушаем рассказ Антонины Ивановны.
- Почти через четыре месяца с начала Великой Отечественной войны немцы оказались в наших сёлах. Но о том, что враг близко мы поняли намного раньше. Ещё в сентябре в нашу местность на работы прибыли труженицы фабрики «Пролетарка» г.Калинина (ныне Тверь).Они копали лопатами рвы, как преграду немецким танкам. Рвы были глубиной три, а шириной шесть метров. На помощь им подключилось и местное население. С раннего утра и до позднего вечера измотанные и полуголодные люди возводили преграду врагу. Неожиданно для нас началось отступление наших войск. А это означало, что враг на подступах. 13 октября 1941 года немцы вошли в наши сёла. Холёные, бравые, уверенные в себе, с автоматами наперевес, на мотоциклах, одним словом, хозяева жизни. Повыгоняли всех местных жителей из домов, призывая изображать радость по случаю своего появления.
Два дня стояли немецкие войска на территории окрестных деревень, бои шли на Волге, так как противоположный берег у Рождественской горы был ещё занят нашими войсками. Всё время слышалась автоматная стрельба, выходить на улицу было страшно.
Затем немцы продвинулись дальше и заняли деревни Овчинники, Бочарово, а в Михалёво, Лыткино наведывались каждый день за поросятами, курами, молоком. Нам ребятишкам было поручено отслеживать передвижение на дорогах. Как только едут на лошадях, значит немцы, в деревнях – то лошадей не осталось. Мы бежали по дворам и кричали: «немцы», чтобы девушки могли укрыться, а жители успели спрятать продукты. После неудачи под Москвой в 1941 году, немцы измотанные, голодные, грязные, озлобленные опять нагрянули в наши деревни. Они расселились по домам, ведь был уже декабрь. Местным жителям приходилось тесниться. Кто к родственникам, кому небольшой закуток для проживания, нам с мамой выделили место на русской печи в своём же доме. У нас в доме поселился немец, имеющий высокий чин, уж больно много телефонных проводов тянулось, охрана была. В наших местах был оставлен отряд активистов для развития в немецком тылу подпольного партизанского движения. Эти люди были коммунистами. Но что-то у них не заладилось, и трое оказались в руках фашистов. Немцы выгнали всё население на улицу и прилюдно сожгли двоих на костре. Затем схватили троих ребят 16-17 лет, комсомольцев, посчитав, что они тоже причастны к этому движению. Одним словом, всё делалось для устрашения местного населения. Я на то время была пионеркой. Видя, что творят фашисты с коммунистами, комсомольцами, поняла, что и пионеров может ждать такая же участь. Улучив момент, я аккуратно сложила галстук, пионерский значок и всё это спрятала в подушку, на которой спала, на печке другого места я не подыскала. Как-то один немецкий солдат из охраны отобрал у меня эту самую подушку, а спустя какое-то время я увидела, что он возится с ней, ощупывает. Дальше быстро вспорол её ножом и достал мой комочек. Уж, что он там надеялся увидеть, не знаю, может драгоценности, но, только развернув, увидел красный треугольник материи и значок. Немец озверел, приказал мне спуститься с печи, ухватил меня за косу, благо она у меня была длинная, и со всего размаху швырнул на пол. Опять жестом приказал: поднимайся, на печь. Встаю, только поднимусь на ступеньку, другую, он опять хвать за волосы, и я тут же ударяюсь о пол. Так продолжалось несколько дней. Уже сил у меня не было, тело болело страшно, руки, ноги в синяках, лежать больно. А ему что? Если замешкаюсь, так палец свой на спусковой крючок, того и гляди выстрелит…
Было видно, что Антонина Ивановна как наяву видит перед глазами события той давности. Голос дрожит, переходит на шёпот. Моя собеседница на минутку замолчала, чтобы собраться с мыслями, а главное с силами и продолжила рассказ.
- На счастье, вмешался тот самый немец высокого чина, пожалел меня что ли, только солдата этого из охраны убрали, а галстук вернули. Думаю, что только чудом я тогда выжила! Отступление немцев продолжалось. Отступая, враг сжигал всё на своём пути. Жителей д.Михалёво, Бойково, Колокольцово немцы согнали в дом на хуторе за д.Ивановское, забили дверь. Многие, оказавшиеся взаперти, понимали, что может произойти дальше. То ли торопились отступить, то ли приказа не последовало, да только фашисты не подожгли дом с людьми и охраны не оставили. Мальчишки сумели на чердаке найти лаз, выбрались сами и выпустили остальных. Был январь 1942 года, стояла морозная ночь. Выбравшиеся люди по противотанковым рвам бросились бежать. Впереди слышалась русская речь. Бежавшие, позабыв о страхе, бросились навстречу своим с криками «наши». Отвечали им и наши войска криками «ура!». Немцы, услышав с разных сторон русскую речь, решили, что попали в окружение и бросились бежать. Бежали так, что побросали всё. Так в ночь с 13 на 14 января 1942 года наши деревни стали свободными. Фронт остановился за д.Овчинники, Трубанькино, Сухая Орча, Лыкшино. Этот фронт стоял до 3 марта 1943 года. Ежедневно шли бои, потери были большие. В д.Жаднево, Сухая Орча находились полевые госпитали.
Летом 1942 года обстановка осложнилась: было принято решение об эвакуации мирного населения в Максатиху. 9 июля вывезли нас в Селижарово, дальше посадили в поезд и мы тронулись в путь. На рассвете у станции Соблаго нам встретились два эшелона с ранеными. Совершенно неожиданно налетели фашистские самолёты и нас бомбили зажигательными бомбами. Вагоны моментально вспыхивали вместе с людьми. На крыше вагонов с ранеными была эмблема Красного Креста. Это означало, что эшелоны не должны подвергаться нападению, но немцы нарушали международные договорённости.
Как только началась бомбёжка, все бросились бежать, началась паника. Я не заметила, как потерялась. Мамы рядом не было. Бежали подальше от поездов, в болота, рядом со мной бежала знакомая мне девочка Сурикова Нина. Кругом взрывы, страшно голову повернуть. Как вдруг что-то горячее в лицо дыхнуло и провал… Не знаю сколько времени прошло, только очнувшись, увидела, что надо мной какие-то верёвки болтаются. Приглядевшись, поняла, что это корни вывернутого от взрыва дерева. Я встала, платье на мне всё клоками выдрано. Понимаю, что надо куда-то идти, чтобы найти маму или Нину. Прошла немного, вижу воронка, а на краю её лежит Нина с разорванным животом. Рядом ещё изувеченные люди. Страшно было на всё это смотреть. Стою, не знаю, куда идти? Тут слышу гудок паровоза, вот на этот звук и пошла. Выхожу на эту же станцию. Всё разбомблено. Вижу, старичок идёт по железной дороге, я к нему, спрашиваю:
«Где все?» « А уже, деточка, всех собрали и дальше отправили».
Постепенно, постепенно стали подходить другие дети, тоже потерявшие родителей в этой бомбёжке. Военный собрал нас, накормил, посадил в военный эшелон, и мы продолжили путь дальше. Приехали на станцию Осташков. Тут в разговоре этого военного я поняла, что поведут нас сдавать в детский дом. Я, конечно, от этой группы потихонечку отстала, притаилась за кустами. Сижу и думаю: сзади едут мои сёстры, я их разыщу и останусь с ними. Две ночи пришлось ночевать мне на скамеечке в скверике. О еде даже и не думала, всё прислушивалась. Как только услышу шум прибывающего поезда, так бегу, жду, чтобы состав остановился и сразу по вагонам на поиски. Не сразу, но всё-таки дождалась старшую сестру, она ехала со своими детьми. Их тоже бомбили. И вот уже с ней, с моими племянниками мы поехали в Максатиху. К сожалению, про маму сестра ничего не знала. Жилось в Максатихе тяжело, голодно. В сентябре стало холодно, а все вещи тёплые сгорели при бомбёжке. Решили мы возвращаться домой. Весь обратный путь мы проделали пешком. 17 суток! 350 километров! Голодные, не зная, где придётся провести следующую ночь. Шли дети моей сестры: шести лет, трёх и полуторогодовалая. Дошли. Но погранотряды не разрешили жить в своих деревнях, пришлось нам остановиться в д.Стешово. Деревня была сожжена, уцелел один сарай. Вот в этом неотапливаемом сарае 16 семей прожили всю зиму. В свои деревни вернулись мы только в марте 1943 года после освобождения Ржева. И в это же время я встретилась с мамой. Потерявшись при бомбёжке, мама искала меня, но нашла погибшую Нину да лоскутки моего платья. Тогда мама решила: для чего продолжать путь дальше, если дочери нет, и отправилась назад домой пешком. Слава богу, что мы сумели вынести все тяготы и лишения.
Война на нашей территории закончилась, но не закончилась война в стране. Нам предстояло восстанавливать разрушенное хозяйство. Но это совсем другая история…
На фото Лукина Антонина Ивановна
Автор работы: Комарова Елизавета 7 класс
Руководитель: Капранова Татьяна Александровна, воспитатель ГПД
|
Скачать